Для чьего-то удовольствия.
Для чьего-то огорчения.
Сижу в хламе.
Возвращаюсь в хлам.
Создаю мусор и погружаюсь в него.
Засыпаюсь и засыпаю.
Из дневного мусора в вечерний.
И возвращаюсь в свои слова.
Мусор – это то, во что не веришь.
А как все просто оказалось.
Все мертвое.
Компьютеры, автомобили, телевизоры, самолеты.
Всё корпуса, пока ты не войдешь и не заполнишь собою.
Круглое и прямоугольное.
Ты только примешь его форму.
Они продали только форму.
Они кричат нам – заполняй ее собой.
Вы имеете повтор себя.
И даже не повтор себя, а отпечатки своих слов и мыслей.
Но разлинованных, но собранных.
И это всё?
И это всё.
А это значит, что опять я должен в одиночестве без этого всего...
Без этого всего...
Без этого всего...
Без этого всего...
О чем я говорил.
Сидеть под шум волны и думать.
И переживать.
Смотреть на сына и переживать.
Его недетские желания.
Его прыщи.
Его неправду.
Его взгляд на меня.
Защиту его матерью.
Фальшивые звонки друзей.
И перебои пульса.
И шепот: «Мама, мама!»
И боль в своих ногах.
И красоту чужих.
И мысленно оглаживая их округлость.
И то, что они теплые, в отличие от всех фарфоровых и мраморных.
Да, просто теплые, прекрасные и теплые. Чужие.
И у щеки дыхание.
Вдруг. И по щеке губами медленно...
До рта. До губ. До мягких.
Из чужих в родные.
И плечи Митьки, когда он замирает: «Ну тискай, только побыстрей».
И солнце жарит.
И пахнет лес в жару.
И выжженный ковыль.
И разный запах лета севера и юга.
И это все набрать, почувствовать, понять и для чего-то поместить туда, в «компьютер».
И заплатить за форму.
За перелет всех впечатлений, всех несчастий.
Вот вам коробка – заполняйте.
Наполните, опустошая.
Да. Дорого. Заполнить.
Из мусора я отбираю.
Пускай и мне так отберут.
Зачем же мне такой же мусор?
Или нас мало, тех, кто отбирает?..
А ждать никто не хочет.
Все заполняют.
Все сыпят мусор мне в корзину.
Опять, как в древности, написанное превратилось в лепет.
И будем заново взрослеть.
По крайней мере, те, кто должен.