Дежурный по стране, 02.10.2006

М.: Первый вопрос, который я задам Михал Михалычу, животрепещущая тема, то, о чем все сейчас говорят. Это то, что происходит сейчас между Россией и Грузией. Единственное, что я хочу сказать, это я сейчас обращаюсь к телезрителям, мы никогда не скрывали, что эти передачи выходят в записи, вот мы ее записываем в пятницу 29 сентября. Говорю это для того, что может бог знает что произойти за эти два дня. Знаете, вот так гадалок спрашивают "на чем сердце успокоится". Чем закончится вся эта история, которая сейчас происходит между нами и Грузией?

Ж.: Я - дежурный по стране, а не снаружи. Для меня это вопрос очень тяжелый, очень грустный, потому что теплее, чем этот народ грузинский, теплее, роднее я не знаю, кто у нас есть. Ну, может украинский народ. Ну нельзя так все-таки множить врагов, чтобы мы были окружены если не врагами, то и не друзьями. Но и причины надо же знать тоже. Там же Абхазия, Осетия. Мы же тоже бы не хотели, чтобы в нашу квартиру кто-то вселялся, а потом не хотел оттуда выселяться. Все это, я так понимаю, действие разведок, они всегда на одном и том же основаны, все разведки - это подкуп, деньги, женщины и шантаж. С грузинами с помощью женщин, я думаю, можно говорить. Тем более наши женщины всегда там пользовались огромным успехом и, конечно, любой грузин расскажет всё, что он знает. Я вынужден говорить весело, но я всегда буду говорить весело. Я бы ждал доказательств. Вот не хочу комментировать, хочу ждать доказательств. Я хочу ждать конкретных каких-то фактов. Кроме того, я бы дал слово грузинской стороне. Я только по радио "Эхо Москвы" слышу выступления спикера парламента Грузии, а в принципе я хочу, чтобы это и по телевидению было. Это все-таки наши братья, я хочу дать им слово. Сегодня был опрос радиослушателей и, как ни странно, большинство проголосовало за то, чтобы не вмешиваться в дела Абхазии, чтобы наше государство не особенно вмешивалось, чтобы не втягивали нас с вами в какие-то разборки, о которых даже толком и не узнаешь никогда. Вот помните, я комментировал исчезновение Устинова как генерального прокурора? Откуда я знал, что он всплывет? А вы знали, что он всплывет? Мы прощались с ним. Вдруг всплыл в должности министра юстиции. Видимо, хорошо. А может быть, даже все равно. А может быть, и хорошо, кто его знает, никто не знает. "Как вы прокомментируете?.." - хочется сказать - а никак! Единственное, что я хочу сказать, в нашем народе не будет ненависти к грузинскому народу. Не будет. Это не война, не немцы, не идеология, ничего. Это столкновение двух упрямств. Всё.

М.: Я Вас хотел спросить, просто как мудрого человека - а дергаться, нервничать надо?

Ж.: Нет! Ну смешно, это же от нас не зависит, ну чего мы будем нервничать? Когда-то очень давно один писатель сказал хорошую фразу (это был я, между прочим): "Давайте переживать неприятности по мере их поступления". Вот пройдет время, если что-то будет тяжелое... Я надеюсь, что не будет. Даже если у нас есть группа отчаянных людей, которая заработает на этом аплодисменты где-то в парламенте с криком: "Притесняют, убивают, душат!" - если кто-то на этом заработает аплодисменты, то, наверное, большинство все-таки вменяемые, спокойные люди.

М.: Есть еще одна такая горячая точка на территории бывшего СССР, это Приднестровье, там состоялся референдум - 97 процентов проголосовали за присоединение к России. Россию при этом никто не спрашивал, хочет ли она, чтобы к ней присоединялось Приднестровье. Вопрос такой: как Вам кажется, к какой стране надо бы присоединиться России, чтобы наша жизнь стала лучше?

Ж.: Андрей задает такие потрясающие вопросы, что можно и не отвечать. Тут в вопросе уже всё. А то, что Приднестровье проголосовало - допустим, на Курилах затеять референдум. Референдум такая сложная штука. Куда вы хотите: к России или к Японии? Я не уверен. Так что референдум решает сиюминутные вопросы. Как на базар пойти - где сейчас с продуктами легче? В Японии - давай туда. Конечно, там живут в среднем по восемьдесят лет и вместо того, чтобы здесь бороться за существование, бороться с медициной... Хотя я говорил уже - так, как здесь - жить можно. Но как на Курилах - наверное, нельзя.

М.: Я сейчас вас прошу приготовиться к тому, чтобы устроить... Ну вы сами поймете, что нужно устроить. Потому что в этот период в жизни Михал Михалыча произошло такое очень значительное событие - Михал Михалычу Жванецкому присвоено очень почетное звание, вот именно в это время. Он стал ветераном Одесского порта. В связи с этим я Вас хочу вот о чем спросить... На самом деле там масса льгот, там можно лечиться бесплатно, да?

Ж.: Не думаю... Что-то старческое, наверное, можно лечить.

М.: А спросить я Вас хочу вот о чем - считаете ли Вы сами себя ветераном? И если считаете, то ветераном "чего" Вы себя считаете?

Ж.: Не могу сейчас сказать, ветераном "чего" я себя считаю. И вообще само слово "ветеран" какое-то такое... Ну, может и ветеран... Да нет, никакой я не ветеран. Знаете, если вы думаете, что я чувствую возраст, нет, слава богу, я его не чувствую пока. Слава богу. Конечно, отказывают какие-нибудь детали, то там, то там, то там - но, будем надеяться. Самое главное, вы знаете, я все время молюсь - голос и мозги. Это прежде всего. Сердце, голос и мозги. Ну, позвоночник. Чтобы я мог встать, выглядеть и говорить - чтобы вы меня слышали. Вот это, наверное, то, что нужно мне. Одесский порт для меня - это жизнь. Это та жизнь, которой я питаюсь до сих пор. Она потом была вытеснена Райкиным. Это то место, все время востребованное, очень востребованное любой страной. Бедная страна - она ввозит товары. Богатая страна - вывозит товары. Всё проходит через меня. Я в порту, я выгружаю, и поэтому все время работы была масса. И была страшно интересная жизнь, потому что ты за рулем любой машины, порт имеет огромную территорию, ты носишься... Я на бензовозе носился. У меня было огромное количество бензина сзади, как я не боялся? Ни черта не боялся. Однажды сшиб шлагбаум, просто сбил. На кране ехал, сломал шлагбаум. Потому что поезда не было, не было - я потерял терпение и поехал. Потом все время там хлопок... Ну что такое кипы хлопка - ну это почти постель. Единственная неприятность - время от времени сгорал склад. Приходишь на работу - работы нет. Нет работы. Бродят слесаря, бродят крановщики, копаются в этих обгорелых головешках. Потому что хлопок - это почти как взрывчатка. Кипы с хлопком взлетают во время пожара - не уцелеешь, страшная штука. Но слава богу, не в мою смену. Я приходил - нет работы. Но мы, единственное, с Борей Двоеглазовым там отремонтировали пожарную машину конца 19 века, английскую машину, с колоколами - красивая, красная. И все мы сели на эту машину и поехали на пляж под колокольный звон. Двоеглазов получил выговор, меня чуть не выгнали, но мы проехали. Мы отремонтировали эту машину сами, своими руками. Любил очень оладьи со сметаной. Ночью в столовой 2-го участка, где я работал, были самые лучшие оладьи со сметаной. До сих пор не знаю ничего лучше. Только не блины мне - это оладьи должны быть, толстенькие и кисленькие. Вот как они были там, со сметаной. И не сладкие, без варенья. Обязательно, если кто-то захочет меня пригласить, помните об этом. Я говорю, была интереснейшая жизнь. Если тогда, в это время, кто-то падал, случайно вы поскользнулись, лед, упали в воду - появлялся часовой с ружьем и запрещал вылезать, пока вы не дадите документы, потому что это уже была граница Союза Советских Социалистических республик. И я после этого еще долго на пляже, когда приплывал откуда-то, спрашивал: "Скажите, это Союз Советских Социалистических республик?" Порт для меня до сих пор не кончается. Я счастлив был этим летом, меня пригласил начальник порта, Павлюк. Я его не знал тогда, они все там моложе меня, к сожалению. Жуткое это дело, когда все моложе тебя. Я сел в кресло начальника порта - исполнилась моя мечта, рассказывал, давал интервью об этой жизни в порту. Поэтому я ветеран... Черт его знает, ну наверное, ветеран... Ну в принципе, конечно, жизнь человека так устроена: равномерное неравенство возраста на земле. Кто-то умирает, кто-то рождается тут же. Вот равномерное неравенство возраста. Жалеть об этом нечего. Все, где мы живем, построено людьми умершими, их нет. То, что мы читаем, написано людьми умершими, их нет - и ничего. И они тоже довольны. Поэтому если говорить о смерти, то для такого человека, который что-то создает, это просто перерыв - смерть. Потому что все равно он живет потом дальше, дальше, дальше и дальше. И от этого слова "ветеран" я не отказываюсь, но и не принимаю его всерьез.

М.: За этот месяц произошел переворот в Таиланде и как бы, бог с ним, там они пусть разбираются в Таиланде. Но интересная вещь, что туристы других стран сдавали путевки, а российские туристы, они как ехали, так и ехали. И в связи с этим у меня к Вам такой вопрос, есть ли что-то, что сегодня еще может напугать российского человека или это уже ничем не исправишь.

Ж.: Это был гениальный анекдот, когда он говорил:

- Я тебя на родину верну...

- Ты меня родиной не пугай...

Я не хочу сказать, что у нашего человека ничего нет страшнее родины, не хочу это сказать, но конечно, думаю, что все равно в Таиланде даже в результате военного переворота не стало жить хуже. Как же не отдохнуть за границей? Незнакомый секс. Сейчас же об этом много говорят, я уже тоже стал говорить об этом. Я, правда, раньше много думал, но сейчас стал много говорить. А Таиланд - между прочим, прославлен именно вот этим. Я там не был никогда, прошу заранее не приписывать мне это совращение. Но по рассказам туристов, мне даже один человек рассказывал - там ой... Все приготовились, все затихли. Он говорит - жара, ну он с животом, девочка возле него молоденькая. Он положил ей пачку таиландских долларов и говорит: "Вот ты бери себе по одному каждый час и отгоняй мух, обвевай меня". И говорит, он так и проспал. А она очень честно брала каждый час по одному доллару... Конечно, где же такой кайф еще, как в Таиланде. Когда мы отдыхаем, я думаю, мир уже узнал, как мы отдыхаем, потому что мы очень бурно отдыхаем. Как мы работаем, еще никто не знает... И причем у нас очень интересный народ - он хочет ехать туда, где нас нет. Поэтому второй эшелон сразу прибывает туда, где нас много и с возмущением "там же очень много наших". Он требует очистить от наших. Как ты очистишь от наших? Туда же все поехали. Конечно, прежде всего завоевание демократии в нашей стране - это возможность выехать из нашей страны. Это самое великое завоевание. Не навсегда выехать, на время, покрутиться там, где нет наших, посмотреть. Наши чиновники все меняются... Это еще Чехов писал: "Нагловатое выражение лица тут же сменяется виноватым выражением лица. Потом опять нагловатое, потом опять виноватое". Пока мы еще не привыкли к той жизни, не привыкли к цивилизации.

М.: Я хочу вернуться не столько к Вашему ответу, сколько к своему вопросу. Вот понятно, что любой человек боится за своих родных, за близких, за собственное здоровье. Если это все отбросить, есть ли что-то, чего боитесь Вы?

Ж.: Боюсь лжи со стороны близких. Самое наверное страшное, чего бы я боялся. Я привык ко лжи в политике, но искренность - самое главное. Пусть противный тип, пусть мерзкий тип - но искренний. Пойму. Не прощу, но пойму. Дома - не дай бог. Страшнее всего ложь со стороны близких. Вот тут ты беспомощен, абсолютно ничего не можешь сделать, отвечать ложью на ложь - это ничего не даст, это просто развал, гибель и смертельный исход всей этой игры. Вот что я хотел сказать.

М.: У нас в стране идет такая бесконечная реформа образования. Все время что-то меняется, и возникают новые предметы. Вот недавно министр образования и науки Андрей Фурсенко сказал, что будет введен новый предмет, который называется "Права человека". У меня в связи с этим два вопроса: как Вам кажется, кто вот эти специалисты, которые будут преподавать права человека в нашей стране и второй вопрос: вот права человека Михал Михалыча Жванецкого - какие наиболее сильные права нарушались раньше и какие нарушаются сейчас.

Ж.: Я сегодня хочу прочесть на эту тему монолог, Андрей? Он будет примерно отвечать на этот вопрос.

М.: Можете себе представить, если я скажу - нет? Меня, наверное, здесь убьют.

Ж.: Очки. Как приятно, когда между мной и текстом только очки. Никакой цензуры, никакого начальника - сейчас, в этот момент, в России - только очки.

* * *

Самое острое, что я слышал - это чтение нашей Конституции по радио. Страшно будоражит. Это сильнее Чехова и Достоевского...

* * *

М.: Я хочу вернуться к прошлой передаче, мы тогда обсуждали приезд Мадонны, которая тогда еще не приехала, и Михал Михалыч сказал, что разочаруются все, и это случилось. Собственно говоря, это произошло, Москва оказалась единственным городом, где концерт Мадонны прошел без аншлага и вообще весь ажиотаж до концерта был гораздо больше, чем ажиотаж на самом концерте. В связи с этим у меня к Вам такой вопрос - кто может "зажечь" Москву по-настоящему, если Мадонне это не удалось?

Ж.: Москва время от времени загорается сама. Кто может потушить Москву? Вот, наверное, главный вопрос. Относительно концерта Мадонны - я давно пришел к такому выводу, что долго ожидаемое событие, которого не знаешь, не приносит потрясения. Я не видел на улице потрясенных после концерта Мадонны. Мне кажется, для того, чтобы ждать чего-то, надо, чтобы это было редко, но регулярно. Часто и регулярно, часто, но не регулярно - нет. Редко и регулярно! Потому что тогда ожидаешь этого. И предвкушаешь это, зная - что. Нельзя предвкушать неизвестное. А предвкушать - это самый большой кайф. Кто знаком с любовью, тот знает. Что могло бы потрясти Москву? Блин - бесплатный обед на Садовой, угол Тверской. С чтением стихов у памятника Маяковскому. Под музыку из зала Чайковского. Ну, бесплатный обед - обязательно. Какая-нибудь выпивка на воздушном шаре, я так себе представляю. Или вот тут не так давно летел я на самолете, вдруг выходит командир, я сижу в первом салоне, командир говорит:

- Михал Михалыч, мы пролетаем над Череповцом, разрешите всех послать к такой-то матери?

Я говорю:

- Можно.

М.: Вот в отчетный период было принято решение о том, что с 1 февраля 2007 года будут отменены мигалки и спецномера. А почему так долго? Вот почему нельзя сейчас все отменить?

Ж.: Привыкнуть к мысли надо. Во-первых, не верю, что они привыкнут к этой мысли. Во-вторых, не верю я в то, что мигалки снимут. Они сказали - оставим тысячу мигалок. Кто из нас с вами пересчитает? В этих местах, где мигалки, поселилась ложь, очень комфортно и крупно. Раньше это называлось - разрыв между словом и делом. Почему у нас узкие дороги? Потому что у нас деньги - не главное. Что такое деньги - главное? Это значит демократия. Если тот, у кого больше денег, едет как-то, он рискует, он расплачивается. Это понять можно - есть деньги. Деньги для чиновника, для человека, который с мигалкой, деньги - что? Деньги - тогда это демократия. А узкая дорога дает возможность выстраиваться всем. Почему не расширяют? Впереди - главный. За ним идут остальные. Короче говоря, чиновники - это порода такая. Это порода таких людей, для которых главное - это не деньги, главное - вот эти вот льготы. Это специальная порода людей. Вы думаете, у них денег меньше, чем у олигархов? Вы думаете, они живут хуже? Ведь олигархи всем известны и все время находятся под угрозой экспроприации. А под свист и улюлюканье наш народ разденет любого, кого он знает. И даже в голове нет ни у кого - прикоснуться к чиновнику. Во-первых, чиновник неизвестен. Фамилия неизвестна, доход неизвестен. Богатство не меньше, если не больше. Лечится только "там". Где-то живет, непонятно. Кого экспроприировать, у кого отбирать? Народ не знает. Вот знает Абрамовича - побегут туда. У нас получается, что главный борец за демократию - олигарх. Главный борец - богатый человек, ему есть, что терять. Людям все равно, населению-то - плевать. Есть демократия, нет демократии - абсолютно плевать. Конечно, бывают исключения, и мы знаем эти фамилии. Например - МЧС, с которыми я довольно дружен. Шойгу - у человека действительно дар божий, чувствует спиной где там чего под землей. Бывает, есть. Оборона чиновников, я как-то пытался об этом писать, почему-то у них все время она вся начинается на "п" - поклонение, предательство, побегушки. Это всё порода чиновников. Он проходит через все отрицательное, через очень много отрицательного. Пока он выйдет наверх, там и жена у него не преданна, ничего у него нет. Это главное отличие - только вот эта льгота, только вот эта мигалка. Снимешь с машины - она у него будет гореть вот здесь. Снимешь отсюда - она будет гореть вот здесь. Всюду она будет гореть. Я видел фигуру милиционера вот с таким животом, который эти мигалки собирал. Все равно живот ему мешал видеть землю и мигалки эти все - там были четыре-пять мигалок, которые "Единая Россия" пожертвовала. И он с этим животом... Я, когда таких вижу, думаю - а если что-нибудь случится, ему же надо догнать, вцепиться, ему надо повиснуть где-нибудь на бортах этого грузовика, не дай бог, со взрывчаткой... А куда с таким животом?

М.: У нас, как всегда, есть видео-вопросы, на этот раз я не знаю, откуда они. Давайте посмотрим видео-вопрос.

Вопрос: Здравствуйте, Михал Михалыч! От вторых классов хотим Вас спросить - чему Вас не научили в школе?

Ж.: Меня в школе не научили учиться в институте. В институте меня не научили работать в порту. То есть вообще работать не научили. То есть учат не тому, что тебе будет нужно потом. Вот учат - и всё.

Вопрос: Добрый вечер, Михал Михалыч! К Вам вопрос от сотрудников платной поликлиники. Что Вы предпочитаете: платную медицину или взятку бесплатному врачу?

Ж.: Почему она считает, что в этом есть какая-то разница? Но единственное, что могу сказать - то, что бесплатный врач, которому дашь взятку, будет лучше к тебе относиться и, может быть, будет квалифицированней, и с большим желанием это всё сделает, чем тот, которому платишь где-то в амбразуру в кассе и приходишь совершенно чистый.

М.: Мне кажется, Вы напрасно садитесь, потому что наступило время, когда Вы будете нам читать, если Вы не возражаете.

Ж.: "Детский мир" называется...

* * *

"Детский мир"

Нажми кнопку - загорится экран.

Нажми кнопку - сменишь картинку.

Нажми кнопку...

* * *

Мне по телефону женский голос:

- Привет, как живешь?

Я говорю:

- Прекрасно.

* * *

В многоквартирном доме поздно вечером стук в дверь.

Кому-то стучат, хотя у всех звонки.

Наконец, одна соседка выглянула...

* * *

Муж в очках, жена в очках, ребеночек толстый в очках.

Муж косой, жена косая, ребеночек толстый косит.

Муж говорит глупости, жена говорит глупости и ребеночек с детства несет чушь.

Но вот очки делают их благородными!

* * *

Молодежь сегодня любит дикую природу, падение, преодоление, жизнь без еды, без света, без воды. Я удивлялся, удивлялся, потом вспомнил - я же так жил лет шестьдесят!..

* * *

Есть фильмы, неинтересные для узкой аудитории.

Есть фильмы, неинтересные для широкой аудитории.

Есть фильмы, просто неинтересные...

* * *

Привычка нашего человека: пьет - смотрит на закуску, ест - смотрит на выпивку.

* * *

Он сказал:

- Не знаю, я "Виагру" не слушал, я ее видел. И ничего страшного в это не нахожу...

* * *

М.: Я взял листочки, потому что здесь вопросы, которые пришли на сайт. Галина прислала такой вопрос: "Михал Михалыч, у меня к Вам простой вопрос. Наши звезды очень много говорят и даже обращаются к Президенту с просьбой защитить их от нападок желтой прессы. А кто нас, жителей этой страны, защитит от наших звезд, от этого примитива, глупости и лицемерия?"

Ж.: Абсолютно правильно. Когда я говорю где-то там на приеме, бывает такое, что я говорю, что среди чиновников есть взяточники и так далее - кто-то из очень высокопоставленных сказал мне: "А уж среди вас... А "Аншлаг"? А вот это..." И я заткнулся. Очень многое называлось "халтурой", потому что делалось спустя рукава в советское время. Сейчас халтуру заменила пошлость. Вот время такое - пошлость пришла на смену халтуре. Я не знаю, о чем спрашивает эта женщина - как защитить? Не знаю сам! Я так и вижу, как человек сидит и переключает, переключает и мучается все время, переключает и переключает. Можно еще прочесть одну штучку?

* * *

Почему считается самым низом порочности рассказать мужу о его жене?

Муж узнает последним.

Сколько вокруг скверных злобных людей, однако мужу раскрывать глаза никто не торопится...

* * *

М.: Еще один вопрос из Интернета. Вадим Вас спрашивает, очень короткий вопрос: "Что есть измена?"

Ж.: Отвечаю. Измена - это не тогда, когда она легла в постель с кем-то, хотя это измена. Измена - это когда они вдвоем обсуждают тебя. Тут такое кресло - садишься таким самодовольным. Оно придает позу, я не виноват. Потому что - или стой, или садись. Вам хорошо, вы высокий, большой. А я в этом кресле сразу такой...

М.: Я еще даже не сказал, что надо делать, а уже кто-то хочет задать вопрос. Только надо взять микрофон обязательно.

Зрительница: Михал Михалыч! А что был за человечек - Миша Жванецкий? Вот об этом поподробнее, о детстве.

Ж.: Как вас зовут?

Зрительница: Татьяна Сергеевна, педагог.

Ж.: Татьяна Сергеевна! А вы когда-нибудь сами пробовали определить свой характер? Это невозможно. Вот был я, а каким я был, надо спрашивать у посторонних.

М.: Вы были послушным, отличник?

Ж.: Не могу я сам объяснить этого. Каким я был, послушным, непослушным - не знаю. Надо спрашивать у кого-то. Моя учительница в пятом классе написала в характеристике (тогда еще были характеристики) "легко поддается дурному влиянию". Вот, видимо, всё, что я накопил дурное, я вам сегодня и показал.

Зритель: Михал Михалыч, скажите, вот Вы говорили, что Вы очень тонко чувствуете искренность. Искренность, которая исходит от зала, реакция зала - вот где грань между искренней реакцией зала и реакцией такой, знаете ли, ну что ли льстивой. И если Вы ее чувствуете, то в чем она выражается?

Ж.: Нет, такого не бывает. Когда собираются люди, не бывает льстивой реакции. То есть - если это, конечно, не заседание Государственной Думы. Поэтому я всегда что-то проверяю только на зале, зал не может фальшивить. Это как хор. Вы когда-нибудь видели, чтобы хор фальшивил? Вы слышали такое когда-нибудь? Хор фальшивить не может почему-то. Большинство поет правильно.

М.: Последний вопрос. Вот, девушке дайте.

Зрительница: Михал Михалыч, у меня к Вам очень серьезный вопрос. Я не знаю, насколько он уместен в этой аудитории. Среди молодежи сейчас очень распространено мнение, что человек по-настоящему может раскрыть свои таланты только в одиночку. Потому что семья обременяет, это мешает совершать подвиги. Согласны ли Вы с утверждением, что институт брака умер?

Ж.: Ой, ой, ой. Так приятно слушать вас, я бы слушал и слушал. Только глупые люди могут думать, что женившись, они лишаются одиночества. Удачно ответил!

М.: Почему это вызвало такой восторг аудитории, я не понял. Почему-то так обрадовались этому высказыванию. Собственно, на этом сегодняшний выпуск закончен. Вы видите, у вас на столах есть такие плакатики, вы можете подойти к Михал Михалычу и получить у него автограф. А у нас передача закончилась, мы встретимся на канале "Россия" ровно через месяц, большое спасибо, всего доброго, пока.