Дежурный по стране, 01.10.2007

М.: Иногда возникает вопрос, какую обсуждать проблему, что случилось. Вот в этом месяце такого вопроса не было, потому что поменялось правительство. Когда все это случилось, часть людей сказала, что "какой ужас, как же Путин ни с кем не посоветовался". Вот так раз, взял и поменял - так нельзя. А вторые сказали - "у нас же президентская республика". Вот что хочет Президент, то и делает. В связи с этим у меня к Вам вопрос, как Вам кажется, если все свои главные решения Путин будет обсуждать с народом и с Думой, как представителем народа, мы будем жить лучше или нет?

Ж.: Ну тогда, я думаю, будем жить еще хуже, гораздо. Если советоваться с народом и особенно делать то, что народ хочет - это будет большая драка, крики, ссоры. Я даже толком не знаю, что я хочу - я не знаю, что я хочу - Миша Жванецкий. Не знаю! Пока мне не покажут, и я это захочу. И мне кажется, что вообще нет того, чего мы хотим. Есть то, к чему мы можем приспособиться. А что там было второе, вы говорили?

М.: Второго еще не было. Это было только одно. А вот второе будет такой вопрос: ну понятно, что никто из политологов не только не предсказал фамилию премьера, но даже не предсказал смену правительства. При этом после этого никто из них мало того, что не застрелился от ужаса, а никто даже не ушел с работы, и они продолжают нам рассказывать, что будет дальше. Но у меня вопрос не про политологов, а про нас. Вот почему мы с такой радостью... Вот выходит любой человек, под ним написано "политолог" и говорит: "Будет так" - ему все верят. Почему так происходит?

Ж.: Потому что, во-первых, мне кажется, что ему не верят. А во-вторых, это вообще интереснейшая игра происходит между Президентом и всем обществом - интереснейшая игра. Угадают - не угадают, кого назначит он премьер-министром. Вот с Фрадковым не угадали, но это ему не помогло. Сейчас с Зубковым не угадали. Может быть, поможет. Это называется (как пример): "Мама, поздравь меня, я женюсь - но ты ее не знаешь". Точно такое же ощущение. И политологи тоже, но из них уже на экране остались не все, только те, которые предсказывают хорошее. Те, кто раздражал своей неопределенностью, умом и неясными предсказаниями, покинули наш экран. Остались только мы - люди либо хитрые, либо доброжелательные. Вот такие, как я, у которых иногда соединяется. Там есть очень умные, среди политологов, очень умные. Они даже умнее писателей. Теперешние писатели, они предсказывают, что произойдет с Россией, допустим, через сто лет. Это очень удобно, потому что никто из нас не может проверить ни черта, что там получится. А политолог - на год. Ну вот жена - примерно на день предсказывает будущее. Ребенок - минут на пятнадцать. Так, старается - чтобы в течение этих пятнадцати минут произошло то, что он хочет. Ну, политологи, конечно, не могут соревноваться с настоящими гадалками, со старушками, потому что все-таки карты вернее показывают. Близкая дорога в Белый Дом и дальняя дорога из Белого Дома. Большие денежные хлопоты - это карты верно говорят, верно. Насчет семей в правительстве - интересная же штучка. Вот сейчас две семьи появилось. Так я думаю, а если найти многодетную семью? Можно все правительство отдать, если честно говорить. Или, допустим, мужу с бывшими женами. Правда, это, конечно, будут не русские. И, может быть, даже не евреи. Потому что эти очень экономно рожают, чтобы поддержать к себе интерес. Посмотрим, как будут справляться мужчины, мужья с женами, поглядим. Может быть, и дома можно советоваться, все равно же муж один - не руководит ни чем. Жена - это всегда теневое правительство. Не бывает, чтобы он что-нибудь решил без нее. Только, может быть, разве - шпион. Но я думаю, он тоже советуется с женой. Я думаю, да.

М.: Россия заняла шестое место в мире среди стран с устойчивым развитием. Вот как Вам кажется, а куда именно устойчиво развивается наша страна?

Ж.: Я сейчас буду говорить серьезно, поэтому прошу не прислушиваться к моим словам. Мне самому не нравится, когда я говорю серьезно. Я тогда не отвечаю ни за одно слово. Россия теперь так: головой в Европе, остальным - в Азии. Довольно устойчивое положение. Но главное, что и там и там жизнь становится лучше. Ввиду того, что мы находимся там и там, деваться нам некуда. Мы тоже будем вынуждены против воли жить лучше. А я думаю, что наша настоящая жизнь, конечно, начнется, когда закончится нефть. Мы перестанем жить на чужие деньги, одевать чужие одежды, есть чужую пищу. Я думаю, что тогда начнется настоящая мужская жизнь.

М.: В России нефть будет, и она дорожает с какой-то невероятной скоростью. В ближайшее будущее нашей страны Вы смотрите со спокойствием?

Ж.: Вы знаете, мне странным кажется - Украина более свободная страна, чем мы. Я только что приехал из Одессы, более свободная страна. Тем не менее у них выборы, вот эта передача записывается до выборов, а выйдет после выборов. Тогда вы уже будете знать результаты, и я буду знать. Они из тех же, которые были, выбирают тех же, которые будут. У нас, при всем том, что более жесткий режим - лиц новых гораздо больше. Я не жду никаких поворотов, честно говоря, я видел новое правительство - большой кайф. Потому что премьер такой с очень знакомым лицом, я на него посмотрел, я помолодел лет на тридцать. Полное ощущение, что где-то видел. Хотя не знаком.

М.: Вы сказали про выборы, сейчас начались формирования списков. Я знаю, что Вы никогда не будете заниматься политикой, поэтому вопрос чисто метафорический, такой образный. Вот если представить себе, что Вы возглавили некий список любой партии, по какому принципу Вы подобрали бы двух других людей?

Ж.: Вообще, если вы хотите, чтобы я замолчал - изберите меня в Государственную Думу. Вот где люди пропадают начисто! Кого бы двух других? Вообще, чтобы идти во власть, надо иметь много друзей. Ну кому я дам ФСБ? Кому МВД? А у меня что - жена Наташа, Сташкевич, два есть знакомых с улицы практически... Хорошие ребята, но я им не доверяю. Кого я поставлю? Ну куда я пойду во власть?

М.: Надо брать близких товарищей?

Ж.: Обязательно, надо же кому-то доверять! Вообще, в этом чиновничьем мире близких друзей нет. Там, если снимают с работы, звонки кончаются все! Как выключили патефон. Сняли пластинку. Нет звонков, никто не звонит, не спрашивает "как живешь". Совсем другая жизнь начинается. Кончились звонки! Я не знаю, сейчас Грефу будет кто-нибудь звонить? Может, я. Фрадкову позвоню тоже. Просто теперь можно и подружиться, он теперь человек свободный.

М.: Мне кажется, что Греф не тот человек, который может пропасть.

Ж.: Может быть, тут знающие люди говорят, что его видели уже без бородки и без усов.

М.: А теперь я хочу про приятное с Вами поговорить. Вот в этот отчетный период на ВГТРК вышел детский канал "Бибигон". Как Вам кажется (я Вас еще спрашиваю как отца двенадцатилетнего ребенка), что обязательно должно быть на канале, который обращен к детям и чего там категорически не должно быть.

Ж.: ВГТРК имеет РТР, на котором хохочут, "Аншлаги" там, имеет канал "Культура" для людей умных... Кстати, мне кажется, легче всего работать с умными людьми. Всегда знаешь, о чем они думают. Честно говорю. Это, в принципе, хорошая мысль. Всегда знаешь, о чем они думают. О чем думает дурак - ты не знаешь никогда. Но он же думает, вид сосредоточенный. Поэтому каналу "Культура" работать легче всего. Вот "Бибигон" для детей, мне кажется, что жестокость в детях как-то появляется сама, она присутствует. Не надо ее поддерживать. Я бы выгнал на улицу половину голливудских режиссеров. Половину наших. За продажность. Даже мне надоело. Нет сил уже выдерживать это. Мне говорят: "Это не кровь, что вы расстраиваетесь! Это клюква!" Так я тогда и на улице раненому скажу: "Что вы расстраиваетесь, это же клюква!" Откуда я знаю, где клюква, а где нет. Они хотят, чтоб я смотрел кино, не сопереживая. Они меня приучают - не сопереживай, это клюква. Идиоты! Как можно не сопереживать! Как я могу не входить в сюжет, который мне показывают. Хочется сказать "эти подонки", но я не буду так говорить. Это просто омерзительно! Они почему-то думают, что на нас это не производит никакого впечатления. Как же никакого впечатления, когда мы смотрели теракт в Америке, мы были уверены, что это художественный фильм! А это оказалось правда! Это совершенно совпадает! И стало совпадать. И кто кого учит, я не знаю. И черт его знает, чего еще там говорить.

М.: Давайте поговорим про детский канал.

Ж.: Нет. Так вот... Про что? Про детский канал, да... Мой сын, что он смотрит - вампиры, бандиты, игры... Играми поддерживается вот это всё... Вот нету дедушки. Дедушка должен быть. Чтобы бабушка... Бабушку саму нужно воспитывать... Когда хочешь взяться за ребенка - берись за бабушку вначале. Увидев бабушку, ты прекрасно поймешь, что из себя представляет ее дочь. И поэтому что получит внук? Надо детям что-то сообщать. Вся штука в том, что многие не чувствуют, что происходит с нами. Но когда меня спрашивают на открытии Оперного театра: "Какую оперу Вы бы хотели посмотреть?" Я говорю: "Я бы хотел послушать балет". Я не знаю, какое будет телевидение. Но во всем должен быть элемент искусства. В разговоре по радио должен быть элемент искусства. Должен быть всюду элемент искусства. Чуть выше, чуть лучше, чуть умнее, чем на улице. Я скучаю по такой передаче, как "Это вы можете". Это настоящий человеческий мозг, это изобретения, это строительство мостов, это то же самое, о чем я говорил, когда рассказывал про Сочи - когда я вступил на стеклянный пол этого ресторана-платформы, а внизу еще девушки на плотах полуголые. То есть это была большая красота. Здесь красиво, здесь красиво, под тобой, подо мной. Здесь было и техническое решение и кое-какая сексуальная раскрепощенность. Спасибо за внимание.

М.: Тут такая ситуация: у меня еще к Вам остались вопросы...

Ж.: А может быть, лучше вопросы? Ну давайте, я почитаю...

М.: И если я не дам Вам сейчас сказать... Я не могу отрицательно ответить на Ваш вопрос, конечно, это недопустимо... Конечно, Вы можете почитать, а потом мы продолжим... Правильно?

Ж.:

* * *

Выборы сегодня - как беспроигрышный советский заем.

Все знали, что выиграют, но не знали, когда.

Но главная наша задача, чтобы от деятельности руководства страны никто не пострадал...

* * *

Я послал телеграмму в военкомат, военкому: "Явиться ко мне в понедельник к девяти утра, с вещами и всеми документами".

* * *

Есть два пути развития.

Первый путь - стоять на месте.

Второй пусть - лежать на месте...

* * *

Воробей - это орел, выросший в неволе.

* * *

Характер у нее неважный, но поживите с ней - получите удовольствие.

* * *

Я стараюсь наполнить свою кепку хоть каким-нибудь содержанием.

* * *

Маленькие девочки растеряны.

Взрослые мужчины приглашают их к себе, вываливают на них все свои неприятности: неуплаты налогов, беспредел чиновников, наезды силовиков, заканчивают синдромом менеджера. Девочки плачут, не понимают...

* * *

На моей площадке молодая собака бодро вытянула старушку на поводке из кухни.

Затянула ее на пустырь, в кусты, в газоны...

* * *

Я время от времени пишу "государство и народ" - разговоры такие. Вот сейчас опять написал - второй вариант. Продолжение разговора между государством и народом.

* * *

ГОСУДАРСТВО И НАРОД - 2

- Не отдавайте концы, - просит государство свое население как-то неуверенно и поздновато.

- Денег вот дадим младенцам...

* * *

Мы четверо - выпускники ОИМФА.

Лежим ночью в октябре в шезлонгах...

* * *

М.: Продолжаем беседовать. Вот в этом месяце исполнилось 80 лет московскому театру ЛЕНКОМ, который, на мой взгляд, лучший театр в стране. А Захаров - безусловный человек в нашем театре, я думаю, это невозможно обсуждать. Человек, который на протяжении очень долгого времени делает так, что каждый его спектакль - аншлаг. Вот просто каждый. Ругают, хвалят, а каждый раз приходят зрители. Сейчас "Женитьба" - опять аншлаг. Вот каким, на Ваш взгляд, должен быть театр, чтобы Вам в нем было интересно. Вообще, каким должен быть театр, чтобы Вам в него хотелось бы пойти?

Ж.: Мне хочется, чтобы в театре я видел судьбу и слышал мысли. Мне не интересен сюжет, мне не интересны толстые книги. Мне интересны рассуждения. Я себе сюжет представляю, как дорогу. А мысли - как автора, сидящего со мной в телеге. Вот мы едем дорогой - это сюжет. А то, что мне говорит автор мой, сидящий рядом со мной - это размышления. Мы следим за сюжетом, мы следим за дорогой. Но главное, что мы хотим услышать, что я хочу услышать - это мысль, я хочу услышать, как жить. Я хочу услышать, как понять. Я знаю, что театр Ленинского Комсомола пытается эту жизнь поймать как-то. Я сам пытаюсь поймать эту жизнь. Ее сейчас очень сложно поймать. Она слишком сложна. Потому что это расчетливая жизнь. Интеллект по расчету, жестокость по расчету, доброта по расчету, все по расчету. Дилерская какая-то, брокерская жизнь. Все такое по расчету. И я думаю, что театр ЛЕНКОМ, если найдется драматург (я не берусь), если найдется драматург, который расскажет, как разбогатели олигархи наши теперешние, он сам будет таким же богатым, как они. Он заработает не меньше на этом всем. А то, что Марк Анатольевич Захаров - посмотрите, какие у него актеры: Инна Михайловна Чурикова, это же спасение. Во-первых, она, слава богу, не красавица. Ей не надо бороться за красоту. Ей не надо сохранять красоту. Ей не надо показывать красоту. Поэтому она все время прекрасно выглядит. Мы ее можем узнать. Потом, Саша Абдулов, невзирая на то, что он болен, я ему желаю здоровья, мы все ему желаем здоровья. Это мужчина настоящий. Это образец, это высокий... Все женщины падали, и мои - падали к его ногам... Театр чем интересен - ты слушаешь любовные разговоры между мужчиной и женщиной и ты понимаешь, что ты мог бы так сказать. Как на стадионе, когда ты видишь, как человек прыгает два тридцать, ты понимаешь, что ты мог бы так же прыгнуть. Но ты не можешь.

М.: Я следующий вопрос по бумажке прочту, потому что очень много немецких слов, я их не выучил. Значит, город называется Хадельберг, и там есть школа, и в ней есть директор, которого зовут Эрнст Фриц Шуберт. Это я называю, чтобы вы не думали, что это я все придумал, это все на самом деле. Вот этот человек, директор школы, считает себя абсолютно счастливым человеком и уверен, что людей можно научить счастью, и ввел в этой школе уроки счастья. Там детей учат счастью. Вот как Вам кажется, человека можно научить быть счастливым?

Ж.: А он учит?

М.: Он учит. Но он немец. То, что русскому...

Ж.: Ну я так скажу - вот научить счастью... Вот что человеку ни добавляешь - он счастлив не будет. Машину, дачу, какие-то телефоны, какие-то телевизоры - от этого он счастлив не будет. Мне кажется, вот если ему что-то удалить - другой разговор. Как вот кот с удаленными достоинствами - счастлив. Гора с плеч. Выходит на улицу - в принципе, он знает, что надо выйти, но не знает, для чего. Выходит. Потом так же заходит обратно. Тут же сейчас же просится обратно, потому что нечего делать. И он счастлив, потому что он не знает, что он несчастлив. Он счастлив, когда он ничего не знает. Это прекрасно. Я не знаю, как собирается немецкий педагог учить. Ведь в конце концов, это огромная воспитательная работа. Нас семьдесят лет так вот воспитывали. И только сейчас результат появился. Только сейчас результат появился. Потому что сейчас люди говорят, что тогда они были счастливы.

М.: У нас есть несколько традиций на передаче. Одна из них - то, что мы смотрим видео-вопросы. Мы записываем на специальном месте, люди задают Вам вопросы. Давайте посмотрим первый видео-вопрос.

Зритель: Здравствуйте, Михал Михалыч! Меня зовут Владимир, я студент из МГУ. Вот мне интересно, как Вы считаете, когда человек взрослеет, он становится более несчастным или нет?

Ж.: Конечно.

М.: Хороший вопрос.

Ж.: Вопрос очень хороший. Но, конечно, он становится более несчастным. Это то, о чем я только что говорил. Он начинает знать все больше, и от этого он не становится несчастным, он перестает быть счастливым.

М.: То есть получается, что человеческая жизнь - это такой путь от счастья? Вот он сначала счастливый, пока маленький, а потом от этого счастья все уходит, уходит, уходит?

Ж.: Нет, я думаю так, что человек - это короткое мгновение, как искра. После какого-нибудь хорошего концерта, во время чего-то хорошего - свидания... Вот бывает... И потом, главное, все-таки - это воспоминание о счастье. Вот воспоминание о счастье - и есть, наверное, то, о чем мы говорим.

М.: Пожалуйста, следующий вопрос.

Зрительница: Здравствуйте, меня зовут Олеся, я студентка из Москвы. Михаил Михайлович, при каких обстоятельствах девушка может дать молодому человеку пощечину?

Ж.: Лучше всего сделать это в начале знакомства, чтобы все встало на свои места. Но, мне кажется, самой природой так предназначено, что молодой человек любой ведет себя одинаково. Ну просто любой. Так что все равно, рано или поздно, ну огромное большинство... Ну не знаю, хотя я считаю, что ничего нет прочнее платонической любви. Всё, точка.

М.: Сейчас смогут задать вопросы зрители, которые находятся у нас в студии. Я хочу представить Светлану Капанину. Вообще, вы вдумайтесь в то, что я сейчас скажу. Она шестикратная абсолютная чемпионка мира по высшему пилотажу, а всего у нее тридцать восемь золотых медалей мировых первенств. Это, на мой взгляд, невероятно. Вот эта девушка красивая.

Светлана Капанина: Такой вопрос: вот Вы являетесь, как сегодня очень модно говорить, мастером высшего пилотажа в своем жанре. А как бы Вы себя повели в самолете? Хотели бы Вы слетать на спортивном самолете на высший пилотаж?

Ж.: Вот сейчас я бы с удовольствием влез бы с вами в кабину, и с удовольствием блевал бы сверху на всё. Вы без самолета, как я без портфеля. Вот у меня сегодня тоже такое ощущение, что я без портфеля. Сегодня у меня очень хреновое какое-то настроение, не могу, ну бывает же такое, вот не вырваться, ни вырулить, ничего, бывает такое... Вы в таких случаях не садитесь в самолет. А я в таких случаях выхожу на сцену, к сожалению. Я бы поэтому с удовольствием взлетел бы с вами, если не могу сам.

М.: Я надеюсь, что есть такие люди, которые хотят задать вопрос. Вы должны поднять руку, взять микрофон и задать микрофон. Уже? Пожалуйста, только микрофон возьмите, иначе вас не слышно...

Ж.: Как говорили в Одессе: "Вот мужчина хочет... Мужчина, передайте билет..."

Зритель: Добрый день! Алексей Скудов, город Крымск, Краснодарский край. Михал Михалыч, скажите честно, пожалуйста, если не хочется нарушать заповеди, правда ли, что приходит старость?

М.: Если ты не хочешь нарушать заповеди, это означает, что приходит старость. Так ли это, или нет?

Ж.: Я думаю, что так. Конечно. Я думаю, что так. Ну, что значит - хочется... Ну, хочется, да. Может, хочется. В общем, да. Короче, вы видите меня в тупике. Вот мне иногда говорят: "Вот Вы в Вашем возрасте..." Плюю я на этот возраст! Как только начинаешь думать о своем возрасте, старость это или не старость, то ты становишься идиотом уже. Ты начинаешь себя жалеть, ты начинаешь ходить медленно. Тебя кто-то берет под руку, ты с удовольствием опираешься на эту руку. Да я сам могу еще взять чью-то руку и, между прочим... Неважно...

Зритель: Михал Михалыч! Вот некоторые измеряют патриотизм количеством выпитого из граненого стакана. Как Вы считаете, чем можно измерить степень патриотичности человека?

Ж.: Ну, патриотизм - то, чем занимается нормальный человек. Который не говорит об этом. Невозможно говорить. Вы же дома не говорите о любви к жене бесконечно. Только когда спросит: "Тебе со мной хорошо?" Я скажу: "Хорошо". То же я скажу своей родине, России. Она спросит: "Тебе со мной хорошо?" Я скажу: "Хорошо мне с тобой". Если она спросит. Пока она не спрашивает, я говорить не буду. Чего я буду приставать к родине с криком: "Мне с тобой хорошо!" Спросить надо у человека. Если уезжает человек, родина должна спросить: "Почему ты уезжаешь? Может, останешься? Что тебе, плохо со мной?" Он скажет: "Плохо". Родина должна спросить, почему. Она сильнее, она умнее, она должна спрашивать. Она не должна просто так говорить: "Пожалуйста, разбегайтесь, пожалуйста, пожалуйста". Мы же платим сейчас за одежду, за еду, за все - чем мы платим? Мозгами, мускулами, красотой наших женщин. Мы очень дорого платим. Ну патриотизм, ну на взаимности я все-таки настаиваю. Ну не только мы должны любить родину, но и родина нас. Вот это чуть-чуть почувствуешь, что она тебя любит - и ты ей в сто раз больше отдашь. Ну и так, я могу сказать, родина спросит или не спросит, я скажу ей. Вот и сейчас, даже не взирая на то, что вопроса нет - мне с тобой хорошо. Иначе я бы давно отвалил. Здесь, как ни странно, очень интересно жить. Интересно, что здесь будет дальше. Интересно, угадаем мы следующего президента, не угадаем. В такой игре участвовать, это же красиво - всем народом. Ну я надеюсь (потому что иначе быть не может), что наши чувства соединятся с чувством нашей родины. И эта страна, которая пока еще, она еще не для всех стала родиной, она еще столько стремится стать родиной, я надеюсь, что эта страна, что государство стало страной, а страна станет родиной. Точка.

М.: После этого мне не остается ничего другого, как сказать спасибо всем тем, кто пришел к нам сегодня, всем тем, кто смотрел нас по телевизору. Я надеюсь, что следующая программа "Дежурный по стране" выйдет на канале "Россия" ровно через месяц. Всего доброго, до свидания, пока.